Выявление и преодоление страхов у детей 5-6 лет с разным уровнем воображения
Введение
Детство дошкольника, как указывают ведущие психологи Л.С. Выготский, Л.А. Венгер, В.С. Мухина и другие, особо ответственный период, когда закладываются основные личностные механизмы, когда у ребенка возникает первая модель мира – система представлений об окружающей действительности, о своих возможностях и отношениях с окружающими людьми. Коммуникативные навыки, умение общаться с людьми чрезвычайно важны для установления контактов с окружающими. Умение понять другого человека, сопоставить его стремление со своими планами и целями, способность представить чужие потребности, чувства, переживания требуют достаточно богатого опыта межличностного общения. Малая общительность, неуверенность, застенчивость – черты характера, которые могут стать тормозом в развитии активности ребенка, инициативности, а в дальнейшем закрепиться в таких нежелательных качествах, как чрезмерная робость, нерешительность, безынициативность. В настоящее время увеличилось число тревожных детей, отличающихся повышенным беспокойством, неуверенностью, эмоциональной неустойчивостью. И такие дети не правило, а исключение. Психологи и педагоги Л.А. Венгер, В.С. Мухина, А.И. Захаров сходятся во мнении, что тревожность у детей дошкольного возраста является результатом неудовлетворения важных потребностей ребенка. Среди причин, вызывающих детский страх, на первом месте неблагоприятные отношения с родителями, особенно с матерью и как следствие неправильного воспитание. Страх у ребенка может вызываться и особенностями взаимодействия между воспитателем и ребенком: преобладанием авторитетной модели общения или непоследовательностью требований и оценок. И в первом, и во втором случае ребенок находится в постоянном состоянии напряжения из-за страха не выполнять требований взрослых, переступить жесткие рамки. Дисциплинарные меры, применяемые таким педагогом, чаще всего сводятся к порицаниям, окрикам, отрицательным оценкам, запретам, наказаниям. Непоследовательный воспитатель вызывает страх тем, что не дает ему возможности прогнозировать собственное поведение. Постоянное изменение требований воспитателя, зависимость его поведения от настроения, эмоциональная лабильность влекут за собой растерянность у ребенка, не дают возможности ему понять, как следует поступать в том ил ином случае. Поэтому взаимоотношения с детьми являются важнейшим материалом цивилизованности общества. Чем гуманнее и ответственнее это отношение, чем щедрее материальный и духовный вклад в детство, тем в большей степени реализуется потенциал каждого человека и общества в целом. В начале века особенно стал ощутимее огромный разрыв между научно-техническим прогрессом, достижениями человека в освоении Земли и Космоса и состоянием духовного развития, внутренней культуры людей, уровнем их социальной и нравственной зрелости. Наблюдаемый в большинстве развитых стран рост преступности, жесткости, вандализма, угроза экологических и социальных катаклизмов, представляют собой в настоящее время сплошную опасность для судеб человечества, для сохранения цивилизации на нашей планете. Путь выхода из глобального кризиса ученые, философы, педагоги разных стран видят в изменении самого человека, его духовного потенциала, в повышении его роли и ответственности за судьбы всего человечества, в гуманизации всех сфер жизни и деятельности людей. Поэтому проблемы гуманизации и приобрели сейчас такую актуальность. В условиях политической и экономической нестабильности, утраты духовности, обострения национальных отношений исключительно важной становится стабилизирующая роль педагога и педагогической науки как гарантов гражданского мира, сохранения культуры и общественной нравственности. Важной предпосылкой этого является создание в стране целостной системы непрерывного образования, направленной на возрождение духовного потенциала нации. Переход на гуманные принципы в построении педагогического процесса ориентируют воспитателя на то, что главным в его работе являются желания, потребности ребенка, его интересы, настроение, психическое состояние, как субъекта.
Это позволило мне выдвинуть гипотезу: Я предполагаю, что у детей 5-6 лет с разным уровнем развития воображения наблюдаются различия в страхах: у детей с низким уровнем воображения преобладают страхи реалистического характера; у детей с высоким уровнем развития воображения преобладают фантазийные страхи.
Цель: Изучить характер влияния уровня развития воображения на особенности страхов у детей 5-6 лет. Объект: Страхи детей. Предмет: Влияние воображения на особенности детских страхов.
Задачи: 1. Проанализировать изучение проблемы детских страхов в трудах отечественных и зарубежных психологов. 2. Изучить страхи детей и их классификацию. 3. Выявить основные особенности проявления страхов в детском возрасте. 4. Определить основные диагностические методики выявления страхов у детей 5-6 лет.
Глава 1. Основные теоретические подходы к изучению страхов у детей 5-6 лет
1.1. Изучение проблем детских страхов в трудах отечественных и зарубежных психологов Научно-психологическое изучение страха, равно как и эмоциональных явлений, в целом, ведет свое начало от труда Ч. Дарвина «Выражение эмоций у человека и животных». Как известно, его взгляды на страх основываются на двух основных положениях: во-первых, на том, что способность к переживанию страха является врожденной особенностью человека и животных, играет значительную роль в процессе естественного отбора; во-вторых, на том, что на протяжении жизни множества поколений этот адаптивный механизм совершенствовался, поскольку побеждал и выживал тот, кто оказался более искусным в избегании и преодолении опасности. Это обеспечивает, по Дарвину, и особые свойства страха, в том числе и возможность изменения его интенсивности – от умеренного внимания до крайнего ужаса. Дарвину принадлежит и описание типичных проявлений страха – от выражения лица до висцеральных реакций, как усиленное сердцебиение, увеличение потоотделения, пересыхание горла, изменение голоса. В периферической теории Джемса-Ланге страху также уделяется большое внимание. Страх рассматривался у Джемсона как одна из трех эмоций наряду с радостью и гневом. По его мнению, в обыденной жизни человека его времени страх существовал лишь в форме напоминаний: «Ужасы земного существования могут для нас стать надписью на непонятном языке… такие ужасы рисуются как в виде картины, которая могла бы украсить ковер на ногу…». У. Джемс дает описание страха в главе «Эмоции» и в главе «Инстинкты» своего знаменитого труда «Принципы психологии». Страх по Джемсу, - неподдельный и онтогенетический, ранний инстинкт человека. Джемс подробно анализирует «психические» объекты человеческого страха – шум, высота, змеи, пауки, страх к которым вызван инстинктом, от тех, относительно которых достаточно трудно сказать, связана ли боязнь с инстинктом или с научением. Особое внимание Джемс уделяет боязни одиночества, темноты и сверх естественных явлений. «Одиночество в детстве служит одним из главных источников страха. Само собой понятно телеологическое значение как этого фактора, так и того, что дети, проснувшись, и не найдя около себя никого, проявляют страх непрерывным криком». Чрезвычайно интересно сделанное У. Джемсом описание мистического страха. Подобный страх он рассматривал как следствие особого соотношения идей о сверхъестественных силах и определенной реальной обстановки, а также как сочетание нескольких простейших видов страха: «Для получения механического страха нужно сложение многих обычных элементов ужасного. Таковы одиночество, темнота, странные звуки, в особенности неприятного характера, неясные очертания каких-то фигур…». В целом, говоря о теории Джемса, необходимо подчеркнуть три основных момента: во-первых, рассмотрение страха и как эмоции и как инстинкта; во-вторых, в отличие от Дарвина оценку Джемсом страха как выполняющего приспособительную функцию лишь в очень ограниченных пределах, а в основном приносящего вред; в-третьих, выделение в качестве источников страха не только естественных, но и сверхъестественных явлений и объектов. Большинство исследователей страха согласны в том, что проблема страха как проблема собственно психологическая, и в клиническом тоже – была впервые поставлены и подвергалась специальному рассмотрению в трудах З. Фрейда. Значение, которое З. Фрейд придавал страху, может быть наиболее ярко выражено в его лекции в 1917г.: «…несомненно, что проблема страха – узловой пункт, в котором сходятся самые различные и самые важные вопросы, тайна, решение которой должно пролить яркий свет на всю нашу душевную жизнь». Считая, что понимание страхов имеет чрезвычайно большое значение для объяснения психической жизни человека, З. Фрейд очень скрупулезно подходил к анализу данного явления, неоднократно пересматривал и уточнял свою концепцию главным образом в тех ее частях, которые, которые касаются причин и функций страха. Классической работой З. Фрейда по проблемам страха считается книга «Торможение. Симптом. Тревожность» (1926г), которая была переведена на русский язык и издана под название «Страх» (1927г). З. Фрейд определял страх как неприятное эмоциональное переживание, являющееся сигналом антицепируемой опасности. Содержание страха – переживание неопределенности и чувство беспомощности. Страх характеризуется тремя основными признаками: 1) специфическим чувством неприятного; 2) соответствующими соматическими реакциями, прежде всего усилением сердцебиения; 3) осознанием этого переживания. Первоначально З. Фрейд считал, что страх возникает вследствие задержки подавленной энергии, однако в дальнейшем он пересмотрел свою точку зрения и пришел к выводу что, напротив, страх вызывает подавление, а не является его результатом. Страх является повторением в наших фантазиях ситуаций, связанных с испытанными и в прошлом опыте переживаниями беспомощности. Прообразом таких ситуаций является травма рождения. Интересен в этой связи взгляд З. Фрейда на проблему страха у животных и человека. З. Фрейд указывает, что страх – реакция, свойственная всем живым организмам, но рождение переживается только млекопитающими, причем не ясно, имеет ли этот факт для них значение травм. Интересна и позиция З. Фрейда по проблеме видов и форм страхов. Он выделял три основных вида страха: 1) объективную (реальный страх) – на опасность во внешнем мире; 2) невротическую – на опасность, не определяемую и неизвестную; 3) моральную тревожность – тревожность совести. Анализ невротического страха позволил З. Фрейду выделить два его основных отличия от объективного, т.е. реального страха. Невротический страх отличается от объективного « в том, что опасность является внутренней, а не внешней, в том, что она сознательно не признается». Невротический страх может существовать в трех основных формах. Во-первых, это «свободно плавающий», «свободно витающий» страх. Например, он может воплотиться в страх ожидания. Во-вторых, это фобические реакции, которые характеризуются несоразмерно сильной реакцией на некоторые объекты и ситуации – боязнь высоты, толпы, грома. В-третьих, это страх, возникающий при истерии и тяжелых неврозах и характеризующийся полным отсутствием связи с какой-либо внешней опасностью. При рассмотрении архаических страхов наиболее ярко отразились характерные для З. Фрейда противоречия между естественнонаучной и философско-этической частями его теории, распространяющиеся, в том числе и на понимание страха. Понимание З. Фрейдом природы архаических страхов, представляя собой одновременно и своеобразную мифологему и попытку приложения закона Геккеля об онтогенезе как источнике познания филогенеза и психики человека. Архаические страхи приобретают характер основных и универсальных страхов ребенка, фиксирующихся преимущественно в центральную роль в онтогенезе, ребенок оказывается в плену у этих страхов, и именно подобные страхи в конечном итоге определяют формы защиты от тревожности, относительную успешность или не успешность ее преодоления. Видимо, поэтому представления З. Фрейда о природе архаических страхов за пределами классического фрейдизма почти не получили дальнейшего развития. Все же остальные положения на долгие годы, вплоть до наших дней, определили основные направления изучения страха. Многие из идей получили неожиданное развитие в настоящее время. Каковы же были взгляды З. Фрейда о «страхе рождения» и регресс к состоянию беспомощности.
Итак, страх возникает вследствие травмы рождения. Что же, однако, представляет собой чувство опасности для новорожденного? Ставя этот вопрос, З. Фрейд отвергает преставления о том, что новорожденный может действительно понимать или чувствовать возникающую его существованию угрозу. С его точки зрения, опасность «при рождении не имеет психического содержания». С чем же связан страх? Для ответа на это вопрос З. Фрейд обращается к самым ранним детским страхам – темноты, того, что вместо лица матери увидишь другое лицо, и боязнь оставаться одному. Все эти три случая он сводит к одному: «отсутствие любимого, желанного лица». Отсюда страх оказывается реакцией на отсутствие объекта, прообразом именно этого страха является первичная тревожность, возникающая при отделении от матери. Однако на этом З. рейд не останавливается, он делает еще один шаг, приводящий его к проблеме удовлетворения потребностей. Реакций страха у младенца целесообразна – она привлекает мать, и та, удовлетворяя потребность ребенка, ликвидирует опасную ситуацию. Отсюда закономерно возникает боязнь потери объекта. Страх, таким образом, непосредственно связывается с возможностью неудовлетворения потребности, возникающей в связи с этой опасностью и чувством беспомощности. Общее заключение З. Фрейда о путях возникновения и закрепления страха таково: «После развития ряда: страх, опасность, беспомощность – мы пришли к следующему выводу: ситуация опасности представляет собой первоначальную реакцию, репродуцируемую затем при ситуациях опасности как сигнал о помощи. «Я», пережившее пассивно страх, воспроизводит активно ослабленную репродукцию ее в надежде самостоятельно руководить ее течением. Исходя, из этого З. Фрейд выделяет первичный страх, возникающий вследствие травмы рождения, и сигнальный страх. И та, и другая – ответ Эго на возрастание напряжения. При этом функция сигнального страха – предупредить эго об опасности и сделать так, чтобы первичный страх никогда не испытывал Эго. В соответствии со своей теорией развития З. Фрейд для каждого этапа указывает характерные именно для этого условия возникновения страха и адекватные этому этапу ситуации опасности. Опасность психической беспомощности соответствует самому раннему детству, боязнь потери объекта любви, несамостоятельности первых лет жизни, опасность кастрации – так называемой «фаллической фазе» и имеющий особое значение страх перед Супер -Эго – латентному периоду. В процессе развития по мере укрепления Эго ситуации, вызывающие страх на предшествующем этапе, «обесцениваются», если же этого не происходит, осуществляется фиксация – человек как бы «застревает» на определенной ситуации: «Многие люди не могут преодолеть страха перед потерей любви, они никогда не становятся независимым от любви других, продолжая в этом отношении свое инфантильное поведение».[19] Особую историю имеет относительно поздно появляющийся моральный страх – он не должен исчезнуть, напротив, как проявление совести он необходим человеку, являясь важным элементом его жизни среди других людей. Ранее всего у ребенка возникает чувство вины, первоначально представляющее собой страх перед внешним авторитетом. После возникновения Супер - Эго эта боязнь превращается в страх перед совестью, т.е. возникает моральный страх. Чем сильнее развита совесть, тем более склонен человек к переживанию морального страха, поскольку Супер - Эго оказывается сильнее Эго. И это может оказаться отрицательным фактором развития. [19] Проблемой детских Страхова занимался, Захаров А.И. Он считал, что страх основан на инстинкте самосохранения, имеет защитный характер и сопровождается определенными физиологическими изменениями ВНД, что отражается на частоте пульса, дыхания, показателях артериального давления, выделением желудочного сока. Выполняя различные функции, страхи различаются по направленности, по степени выраженности и по другим параметрам. Захаров выделяет следующие виды страхов: ситуативно и социально опосредованный; страх реальный и воображаемый. По степени выраженности страх делится на ужас, испуг, собственно страх. Тревогу, опасение, беспокойство и волнение. Все страхи объединяет то, что они возникают в ответ на действие окружающего стимула. [8] Исследования Захарова свидетельствую о том, что существует четкая динамика страха. В.И. Гарбузов, занимался проблемой детских неврозов более четверти века, пришел к твердому убеждению, что путь к неврозу чаще всего начинается с подавления у ребенка его темперамента. В процессе эволюции в борьбе за выживание сформировались 3-4 наиболее целесообразных врожденных типа приспособления – холерический, сангвинический и флегматический темперамент. Темперамент проявляется чаще всего в экстремальных ситуациях, предписывая и обеспечивая свой индивидуальный стиль поведения. [19]
1.2. Страхи и их классификация
В настоящее время в психологии существует разделяемое многими специалистами определение страха. Страх – это эмоция, возникающая в ситуациях угрозы биологическому или социальному существованию индивида и направленная на источник действительной или воображаемой опасности. В отличие от боли и других видов страдания, вызываемых реальным действием или опасным для существования фактором, страх возникает при предвосхищении страданий. Очевидно, что чувства, которые вызываются страхом, являются неприятными, отрицательными. Но, несмотря на свою отрицательную окраску, страх выполняет разнообразные важные функции психической жизни человека. Страхи делят на патологические, требующие коррекции, и нормальные, возрастные. Патологический страх можно отличить от «нормального» по известным критериям: если страх препятствует общению, развитию личности, психики, приводит к социальной дезадаптации и далее – аутизму, психологическим заболеваниям, то этот страх, бесспорно – патологический. Такие авторы как В.И. Гарбузов, А.И. Захаров и другие выделяют защитно-адаптивную, социализирующую, обучающую и воспитательную функцию страха. Страх – это своеобразное средство познания окружающей действительности, ведущее к более критичному и избирательному отношению к ней. Страх, таким образом, может выполнять определенную социализирующую или обучающую функцию в процессе формирования личности. Но почему в детстве страх – одна из самых распространенных реакций? Да потому, считают В.Т. Блейхер и В.И. Гарбузов и др., что инстинкт самосохранения выражен у ребенка очень активно, а жизненного опыта у него еще нет. Именно здесь лежат предпосылки для формирования страха (скрытого или явного). Внешние условия жизни ребенка (режим, взаимоотношения в семье, воспитательная тактика родителей, окружающих, детей, взрослых) определяют, воплотятся эти предпосылки в ту или иную форму страха или найдут свое нормальное выражение в умении реально оценить степень опасности. [25] Известный физиолог И.П. Павлов считал страх проявлением естественного рефлекса, пассивно-оборонительной реакции с легким торможением коры больших полушарий. Страх основан на инстинкте самосохранения, имеет защитный характер и сопровождается определенными физиологическими изменениями ВНД, отражается на частоте пульса и дыхания, показателе артериального давления, выделении желудочного сока. Существуют две угрозы, имеющие универсальный и одновременно фатальный в своем исходе характер. Это смерть и крах жизненных ценностей, переживание какой-либо реальной или воображаемой опасности. Более распространены так называемые внушенные детские страхи. Их источник – взрослые окружающие люди, которые непроизвольно заражают ребенка страхом тем, что излишне настойчиво, подчеркнуто эмоционально указывают на наличие опасности. В результате ребенок реально воспринимает только вторую часть фраз типа: «не подходи – упадешь», «не бери – обожжешься» и т.д. Маленькому ребенку пока еще не ясно, чем ему это грозит, но он уже распознает сигнал тревоги и, естественно, у него возникает реакция страха. Страх – это эффективное отражение в сознании конкретной угрозы для жизни и благополучия человека. В самом общем виде страх условно делится на ситуационно и личностно обусловленный. Ситуационный страх возникает в необычной, крайне опасной или шокирующей ребенка обстановке (стихийное бедствие). Личностно-обусловленный страх предопределен характером человека, например его тревожной мнительностью. Страх также бывает реальный и воображаемый, острый и хронический. Реальный и острый предопределены ситуацией, а воображаемый и хронический особенностями личности. Страх – явление неоднородное и по своему содержания, и по силе, и по причинам, его вызвавшим, и возникает он у детей в разном возрасте и связан то с реальными событиями, то рождается как бы из ничего, то родителям необходимо знать, где это естественная реакция, а где уже отклонения от нормы, и в какой момент надо бить тревогу. [10]
1.3. Особенности проявления страхов в детском возрасте
Определить боящегося ребенка обычно не составляет труда. Подавляющее большинство возрастных страхов существуют только тогда, когда ребенок представляет их по какому-либо поводу, например, о них ему напоминают окружающие. Есть и так называемые нами «немые» страхи, часто отрицаемые детьми при опросе, но призываемые родителями. Это прежде всего опоздание (у дошкольников), животных и неожиданных звуков. Наоборот, в группе «невидимых» страхов, не угадываемых родителями, но признаваемых детьми, будут многочисленные страхи наказания, крови, войны и стихии, смерти родителей и открытых пространств. Далеко не все страхи детей определяются родителями, особенно отцами. Когда страхам не придается никакого значения или они отрицаются как враждебный класс явлений, их, конечно же, будет меньше, по оценкам взрослых. Лучше всего определяются те страхи у детей, которые были в детстве у самих родителей. Прежде чем помочь детям в преодолении страхов, необходимо выяснить, каким конкретно страхам они подвержены. Страхи, которые проявляются в поведении ребенка, отражают далеко не полную картину его внутренних, часто неотделимых от опасений, страхов. Поэтому выяснить полный спектр страхов можно только специальным опросом при условии эмоционального контакта с ребенком, доверительных отношений и отсутствия конфликта. Но и тогда некоторые дети неохотно делятся, лежащими в основе страхов, переживаниями, например, смерти и наказания, опасаясь признаться в них родителям. Страхи, возникающие в процессе общения с родителями и сверстниками, отличаются от страхов рожденных воображением ребенка или в результате испуга. Соответственно, в первом случае речь идет о внушенных, во втором – о личностно обусловленных, а в третьем – о ситуационно возникших страхах. Нередко все эти механизмы развития страхов сочетаются между собой, образуя их сложно мотивированную структуру. Страхи, возникающие в результате психологического заражение или внушения, устраняются не только воздействием на ребенка, но и в результате изменения неадекватно сформировавшихся отношений родителей. Личностно обусловленные страхи могут быть устранены и оказанием помощи, непосредственно детям, в то время, как ситуационные страхи требуют комбинированного подхода. Во всех случаях целесообразно смотреть на страхи не столько глазами взрослых, сколько глазами детей. Понимание чувств и желаний детей, их внутреннего мира, а также положительный пример родителей, самокритичное признание своих недостатков и их преодоление, перестройка неправильных неадекватных отношений с ребенком, гибкость и непосредственность в воспитании, уменьшение тревожности, излишней опеки и чрезмерного контроля создают необходимые предпосылки для успешного устранения страхов. Нельзя винить, а тем более ругать и наказывать ребенка за то, что он боится, такой беззащитный и несчастный, поскольку во всем он зависит от родителей, несущих персональную ответственность за его самочувствие и способность противостоять внутренним угрозам. Существуют две взаимоисключающие точки зрения в отношении уже возникших страхов. По одной из них, страхи – это сигнал к тому, чтобы еще больше оберегать нервную систему ребенка, предохранить его от всех опасностей и трудностей жизни. Подобной точки зрения могут придерживаться некоторые врачи и педагоги, советующие обеспечить лечебно-охранительный режим, полностью исключить чтение сказок, просмотр мультфильмов и остальных телепередач, посещение новых мест. Такие советы родители воспринимают как необходимость ограничения самостоятельности, усиление опеки и начинают беспокоиться с удвоенной энергией. И получается, что ребенок еще больше изолируется от окружающего мира, контактов со сверстниками и оказывается в замкнутой семейной среде. Продолжение общения с тревожно-мнительными взрослыми только усиливает его подверженность страхам, опасениям и сомнениям. Противоположный взгляд состоит в игнорировании страхов как проявлений слабости, безволия или непослушания. Страх не замечают, ребенку не сочувствуют, смеются, а то и наказывают за проявлением трусости и малодушия. Последнее как раз и будет следствием безумной или репрессивной тактикой родителей, ибо дети все более боятся признаться не только в своих опасениях и страхах, но и в переживаниях вообще. Так со страхами, как интимными переживаниями, выплескиваются и доверие, искренность, открытость в отношениях с детьми. Жесткость же и бесчувствие, культивируемые в таких семьях, деформируют характер детей, также «не страдающих» в подростковом, юношеском и взрослом возрасте от избытка человеческих чувств и переживаний. Страх, следовательно, можно в ряде случаев устранить и таким и такими крайними мерами. Но система тотальных предохранений, искусственная изоляция ребенка рухнет, как карточный домик, при столкновении с жизнью в более старшем возрасте. Единственно приемлемый вариант – отношение к страхам без лишнего беспокойства и фиксации, чтение морали, осуждения и наказания. Если страх выражен слабо, проявляется временами, то лучше всего отвлечь ребенка, загрузить интересной деятельностью, поиграть с ним в подвижные эмоционально насыщенные игры, выйти на прогулку, покататься с горки, на лыжах. Тогда многие страхи рассеиваются, как дым, если к тому же ребенок чувствует поддержку, любовь и признание взрослых, их стабильное и умеренное поведение. Из этого следует, что чем больше проявляется интерес к чему-либо, тем меньше страхов, и, наоборот, чем больше ограничен круг интересов и контактов, тем больше фиксация на своих ощущениях, представлениях, страхах. Таким образом, страхи детей требуют каждый раз пристального снимания и серьезного изучения со стороны взрослого. Чтобы не превращать борьбу со страхами в единоборство с ветряными мельницами, нужно и самим родителям самокритично задать себе вопрос: «Какие страхи у них самих были в детстве и чего мы боимся сейчас?» Общие страхи должны устраняться общими усилиями, т.е. совместными действиями, мероприятиями, также игрой, преодолевающей страх. Требуют пересмотра и многие черты характера родителей, боящихся детей. Изменить его непросто, тем не менее, это необходимо сделать как можно раньше. Начать лучше с изменения отношения к ребенку: дать ему больше свободы, приучать самому решать собственные проблемы. Мешают этому негибкость, нередко предвзятость в восприятии детей, а также непроизвольный перенос на них своих тревог, страхов и проблем. Так страх одиночества у матери вместе с общей тревожностью ведет к болезненной привязанности ребенка к устранению на его пути всех препятствий и трудностей, который как раз и нужно преодолеть, чтобы стать способным к самостоятельной жизни. Мнительность родителей проявляется в стремлении постоянно проверять и перепроверять ребенка, педантичном предопределении его образа жизни. Всем этим непроизвольно культивируются страхи детей хотя бы потому, что родители излишне беспокоятся о самом факте их наличия, как бы застревают на них, вместо того, чтобы понять их источники и предпринять решительные шаги для их устранения. Тогда, если страхи будут устранены психологом или врачом, при отсутствии реальных перемен у родителей, они могут вернуться снова. Иногда страхи трудно устранимы только потому, что мы пытаемся воздействовать на их внешнюю сторону, не учитывая характера, смысла и значения. Более эффективным будет воздействие на причину страха, порождающие его условия и обстоятельства. Так, вместо того, чтобы бороться с воображаемым страхов перед волком или Кощеем, нужно проанализировать возможные причины этих страхов, нередко находящихся в сфере семейных отношений, в частности, в конфликтном поведении отца, раздраженного и грозящего наказанием. Также устойчивый страх Бабы-Яги может говорить о том, что матери необходимо пересмотреть свои отношения с ребенком. Сделать их более теплыми и откровенными [11]. При остро возникшем чувстве беспокойства человек теряется, не находя нужных слов для ответа, говорит невпопад, дрожащим от волнения голосом и часто замолкает совсем. Взгляд отсутствующий, выражение лица испуганное. Внутри все «опускается», холодеет, тело становится тяжелым, ноги ватными, во рту пересыхает, лицо бледнеет и весь человек обливается холодным потом. При состоянии беспокойства, страх прячется в различных темных закоулках психички. В состоянии беспокойства и преобладания тревожности отмечается двигательное возбуждение. При состоянии хронического страха, человек находится в напряженном ожидании, часто пугается, редко улыбается, всегда серьезен и озабочен. Затрудняются контакты с незнакомыми людьми, трудно начать разговор. У детей, живущих в отдельных квартирах, страх встречается чаще, чем у детей их коммунальных квартир. Игра для детей была и остается самым естественным способом изживания страхов, так как в ней в иносказательной форме воспроизводятся многие из вызывающих страх жизненных коллизий. Недостаточная двигательная и игровая активность, а также потеря навыков коллективной игры, способствуют развитию у детей беспокойства. Доминирование матери в семье указывает на недостаточно активную позицию и авторитет отца в семье, что затрудняет ролевую идентификацию с ним мальчиков и увеличивает возможность передачи беспокойства со стороны матери. Так если мальчик 5-6 лет в воображаемой игре «Семья» выбирает роль не отца, а матери, то страхов у них больше. Очень чувствительны дети – дошкольники к конфликтным отношениям родителей. Если они видят, что родители часто ссорятся, ругаются, то число их страхов выше, чем когда отношения хорошие. В 6 лет у девочек и мальчиков число страхов значительно выше в неполных семьях, что подчеркивает особую чувствительность этого возраста. Наиболее подвержены страху единственные дети в семье, которые становятся эпицентром родительских забот и тревог. От 5 до 7 лет. Одной из характерных особенностей старшего дошкольного возраста является интенсивное развитие абстрактного мышления, способность к обобщению, классификации, осознание категорий времени, пространства, поиск ответов на вопросы: «Откуда взялось», «Зачем живут люди». Они более адекватно выражают свои чувства глубокого переживания отношение окружающих, могут испытывать чувства вины. От огорчения или обиды дети этого возраста плачут навзрыд, и для них характерна повышенная чувствительность к тому, как их воспринимают, что о них говорят, хвалят или ругают. Обостренное восприятие несправедливости способствует появлению обидчивости. В 6 лет одолевает тревога и сомнение в отношении своего будущего: «А ты купишь», «А мы не опоздаем». Недостаток влияния отца в семье или его отсутствие способны в наибольшей мере затруднить у мальчиков формирование соответственных полу навыков общения со сверстниками. В 6 лет мальчики и девочки могут бояться страшных сновидений и смерти во сне, часто во сне детям может привидеться разлука с родителями, обусловленная страхом их исчезновения или потери. Почему страх смерти начинает появляться в этом возрасте? Потому что в эти годы дети начинают осознавать, что человеческая жизнь не бесконечная. Навязчивый страх опоздать имеет в своей основе страх ожидаемого несчастья, ассоциированный со страхом смерти родителей, выражает неуверенностью в себе, в своей способности оправдать завышенные требования родителей и типичен для мальчиков, испытывающих проблемы с половой идентификацией. Навязчивый страх опоздать – это симптом болезненного заостренного и фатально неразрешенного внутреннего беспокойства, невротической тревоги, когда прошлое пугает, будущее тревожит, настоящее волнует и озадачивает. Иногда у детей бывают навязчивые состояния. Скажем какой-то навязчивый счет – ребенок без конца считает номера автобусов, трамваев, или же начинает делать в строго определенном порядке. Пример, прежде чем встать, он должен произнести какие-то слова или постучать 3 раза, перед тем как заснуть [8]. Страх как отрицательная эмоция, как тяжелое переживание вредно сказывается на психике ребенка, подавляет его, делает пассивным, перевозбуждает и истощает слабую нервную систему. Ребенок дошкольного возраста вносит в реальную ситуацию фантастический элемент и этим изменяет условия возникновения страха и все протекание этой эмоции. В самом деле, насколько ужаснее должна быть темнота, населенная чудовищами, созданными воображением 5-ти летнего ребенка, которому известны приключения Красной Шапочки, семерых козлят, а иногда и знакомые черти, домовые и другие создания человеческой фантазии. Дети, приученные спать в темноте и пользующиеся уходом и вниманием взрослых, не испытывают перед ней страха, если их сознание не отравлено пугающими образами фантазии и рассказами о страшных реальных фактах. Естественно, что у ребенка, обладающего подобными знаниями и нормальным воображением, темнота может вызвать страх, даже если ребенок раньше ее не боялся. Это характерно для детей впечатлительных и слабых. Бороться с темнотой, уверяя ребенка, что в комнате ничего, кроме знакомых предметов нет, - недостаточно. Нужно устранять, задерживать деятельность болезненного воображения ребенка, которое порождается пугающими рассказами и суевериями взрослых. Основные возбудители страха перед темнотой у дошкольника – воображение, создание пугающих образов. Звук может вызвать страх своей новизной, необычностью и кажущейся таинственностью своего источника. Звук как бы существует независимо от предметов, висит в воздухе и окружает нас, но остается невидимым. У здорового ребенка это побуждает любознательность, желание установить источник звука и, если можно, самому его вызвать; чрезмерно впечатлительный и запуганный ребенок оказывается в плену безудержной фантазии, которая повергает его в ужас. Неустойчивость в настроениях, недовольство и неприязнь, недоверие друг к другу создают у ребенка состояние напряжения, тревоги, ожидания: вот-вот что-то произойдет. Это состояние может превратиться в хронический безотчетный страх, сопровождающийся психическими расстройствами. Ведь особенно в состоянии тревоги и страха, ведет к тому, что страх будет и случайными представлениями, воспоминаниями образов, которые каждый раз будут трансформироваться ребенком в устрашающую картину. Это является болезненная фантазия самого ребенка. В этих условиях при слабом здоровье и высокой природной впечатлительности ребенка возможны тяжелые и длительные нервные заболевания.(15)
1.4. Воображение и его развитие у детей 5-6 лет
Воображение в старшем возрасте проявляется особенно ярко по сравнению с предшествующими годами жизни ребенка. Неуемной фантазии шестилетнего человека трудно не поразиться. И неудивительно, ведь дошкольное детство – сензитивный период для развития этого психического процесса. С воображением тесно связаны и готовность к школе, становление личности ребенка, его творчества. Не без основания воображение относят к центральному психологическому новообразованию дошкольного детства. Одну из глав своей книги «Психология раннего детства» известный немецкий психолог В. Штерн назвал «Беззаботность детской фантазии». В этой беззаботности и усматривает он преимущество детской фантазии. Так ли это? Действительно ли дети, как говорил Гете, «могут из всего сделать все»? В экспериментах Д.Б. Эльконина детям предлагалось съесть вначале третье блюдо, затем второе, и лишь в конце первое. Это вызвало протест не только детей 5-6 лет, но также средних и младших дошкольников. Не все возможно, с точки зрения ребенка даже в сказке. В сказке, придуманной экспериментатором для детей 6 лет, в калоше варили кашу, чернильница сторожила дом, лаяла. «Нет, это не ее дело – возражали дети. – Лучше бы она плевалась чернилами». Своеобразный реализм, стремление следовать правде поведения в жизни проявляются в рассказах, сказках, сочиненных самими детьми шестилетнего возраста. «Отлет» же детского фантазирования от действительности заключается главным образом в том, что ребенок, как справедливо отмечал Л.С. Выготский, не знает основных закономерностей объективной действительности и поэтому легко нарушает жизненную реальность. И видимое богатство детской фантазии является в действительности проявлением скорее слабости критической мысли ребенка, чем силы его воображения. Если в раннем детстве воображение носит пассивный характер, непроизвольный, ребенок идет от действия к мысли, то в дошкольные годы (уже на 4-м году жизни) у него возникает способность идти от мысли к действию. Его воображение становится целенаправленным. Возникновение и дальнейшее развитие такого воображения в дошкольном возрасте психологи связывают с возникновением новых, более сложных видов деятельности, с изменением содержания и форм общения ребенка с окружающими, в первую очередь, его взрослыми. Вначале образы произвольного воображения возникают под влиянием словесных воздействий взрослого в сюжетно-ролевой игре. Несколько позже произвольное воображение проявляется и в других видах деятельности, требующих предварительного планирования. К шести годам возрастает целенаправленность воображения ребенка, устойчивость его замыслов. Это. В частности, находит выражение в увеличении продолжительности игры на одну тему, в большей устойчивости ролей, в более детальном предварительном планировании ее хода (Репина Т.А., Усова А.П. и т.д.). Если пятилетний ребенок, как правило, планирует один шаг своих ближайших действий, потом реализует его, видит результат и затем планирует следующий шаг (использует так называемое «ступенчатое» планирование), то у шестилеток уже появляется способность к целостному планированию («Я нарисую салют. Здесь я и папа!!!...») Если на первых этапах, в период своего зарождения воображение дошкольника практически неотделимо от реальных действий с игровым материалам и определяется характером игрушек, атрибутами роли, сходством предметов-заместителей с заменяемыми предметами, то у детей 6-ти лет уже нет столь тесной зависимости игры от игрового материала и воображение уже может находить опору в таких предметах, которые не похожи на замещаемые. Таким образом, можно сделать вывод, что для развития воображения важно не только богатство, разнообразие предметной среды, но и создание условий вообще, предоставление детям пространства, в котором они могли бы фантазировать, творить, реализовывать свои замыслы. И специальные исследования, и передовой опыт свидетельствуют о необходимости создания такой предметной среды, которая служила бы «пусковым механизмов» развития воображения, побуждала бы и к творческой деятельности. Важно позаботиться о развитии разных видов игр, художественной деятельности (рисование, лепка, музыка и др.), которые так благодатны для воображения. |
